Екатерина Вильмонт о себе:

Я родилась в литературной семье и довольно рано начала переводить с немецкого, даже не помышляя о писательстве. За почти тридцать лет я перевела множество книг, хороших и не очень. И горячо любила свою профессию, надо заметить, не без взаимности и никогда не мечтала о чем-то другом, меня не завораживал чистый лист бумаги и мысли о популярности. Но, как известно, чему быть, того не миновать, и однажды в силу разных житейских обстоятельств я взялась за перо, вернее, за пишущую машинку и вдруг поняла - это мое! И тиражи моих книг подтверждают, что я не ошиблась в своем позднем выборе.

Чем я увлекаюсь в своей нынешней жизни? Люблю путешествовать, хотя не гонюсь за количеством стран и впечатлений, но предпочитаю ездить туда, где есть друзья.

Еще я собираю коллекцию кошек, их у меня уже больше пятисот, люблю болтать по телефону, смотреть телевизор, играть в нарды, раскладывать пасьянсы...

Я очень люблю животных, но кошки это особая страница в моей жизни.

Мне не было и года, когда родители застали меня лакающей молоко из одного блюдечка с котенком по имени Персик. Негигиенично! И в самом деле, наверное, я именно тогда подхватила бациллу любви к этим чудо-зверькам.

У нас в семье всегда жили кошки. После Персика их было много, всех не упомню, в коммунальной квартире трудно было не выпускать кошек на улицу, и они как-то не задерживались. Помню черного как смоль кота по кличке Николай Гаврилович, в честь Чернышевского.

А когда мне было восемь, я выклянчила у мамы котеночка, которого продавали на Палашевском рынке. Котенок был такой красоты и прелести, что я с громким воплем восторга вбежала в комнату. Котенок испугался и спрятался под тахту. Мама не велела мне лезть за ним, пусть успокоится. Как уж он умудрился выскользнуть, никто не знает, но он бесследно исчез, и лишь через два дня его нашла соседка с первого этажа в палисаднике под ее окном. Беглеца вернули. Он оказался беглянкой, которую в честь меня назвали на английский лад Китти. Она была истинной аристократкой, красавицей и законченной истеричкой. Прожила у нас почти двадцать лет, принося котят регулярно два раза в год. Один из ее детей тоже задержался у нас, носил гордое имя Кукс, был ленивым, нежным и очень обидчивым и ревнивым. Он тоже прожил долгую жизнь, и главным человеком для него была я. Он был уже при смерти, а я должна была вернуться домой через два дня. Он меня дождался и лишь тогда умер.

Последним моим котом был подобранный во дворе двухмесячный котенок, черно-белый, блохастый и очень покладистый. Я, прежде чем вымыть, положила котенка на подоконник и стала выбирать у него блох. С этого момента у нас началась такая любовь! Если у него вдруг появлялась блоха, он с криком бежал за мной и показывал, где у него это гнусное насекомое. А когда я чихала, он мчался ко мне, громко мяукая – говорил «Будь здорова!». Я могла бы еще очень много рассказать о своих питомцах – собаки у меня тоже были – но на сайте не хватит места.

Да я еще много чего люблю в этой жизни, но главное, люблю самое жизнь, может, поэтому, как говорят многие читатели и профессиональные психологи, мои книги лечат от тоски и депрессии.